Золото за маму

Наталья Шубенкова. Фото: Сергей Гунеев / РИА Новости

Советская легкоатлетка Наталья Шубенкова рассказала «Русской планете», почему победа сына дороже, чем своя

Лариса Хомайко

2 сентября, 2015 16:47

8 мин

28 августа барнаулец Сергей Шубенков взял золотую медаль на пекинском Чемпионате мира по легкой атлетике в беге на 110 метров с барьерами. «Русская планета» поговорила с его мамой, Натальей Шубенковой, многолетним первым номером советской сборной по атлетическому семиборью и пятикратной чемпионкой СССР о том, как воспитать чемпиона мира в провинциальном городе, как изменился сорт высоких достижений, и чего стоила ее сыну последняя победа.

– Мы целенаправленно готовились к этому чемпионату. Обсуждали с тренером, как лучше поехать: на акклиматизацию, которая наступает на 6–7 день, или нет. Решили приехать накануне соревнований, как ездят на Бриллиантовую лигу: сегодня приехал, завтра пробежал, послезавтра домой уехал. То есть, организм не успевает понять, где он, день сейчас или уже вечер…. Но чемпионат растянули на три дня, и я побаивалась, что финал успеет попасть на акклиматизацию. Но тренер заверил, что нет.

Мы с Серегой созванивались по нескольку раз в день. На Олимпиаде в Лондоне в 2012 году он сильно хотел победить, а тут еще я его накрутила, позвонила: давай, надавай всем в предварительном забеге по ушам! Он бежал душой впереди ног, и на седьмом или восьмом барьере запнулся. Так что в этот раз мы вели совершенно отвлеченные разговоры: про дом, про сад, про заготовки и так далее.

В предварительном забеге Сережа пробежал очень неплохо. Увидела, что все получается легко, свободно, у него появился запас сил, и сказала ему: «Сынок, ложись спать, не ходи на завтрак, а спи, пока вот уже совсем не захочешь спать, пообедай, поваляйся — а потом пойди и сделай все так же, как вчера. Не надо ничего больше придумывать». А он: «А можно, я лучше сделаю?»

И вот даже на разминке было видно, как он спокоен и уверен. Там есть один француз, Паскаль Мартино-Логард, сильный, хороший мальчишка — но совершенно не умеет собираться психологически, его аж трясет всего. Его показали, я сразу сказала: так, это не соперник. Второй француз — не очень сильный спортсмен, третий уже показал здесь личный рекорд, выложился; рекордсмен мира и олимпийский чемпион — улыбается, но как-то сквозь зубы. Мой сын потом сказал, что совершенно не боялся соперников.
А мне, когда уже говорят: «Команда, на старт!» нужен последний Серегин взгляд. Тогда мне все понятно. Если он посмотрел сурово так, сосредоточенно — значит, настрой у него солидный.

И все, главное — стартануть. Действующий чемпион мира сразу же врубился в первый барьер, молодой спортсмен из Ямайки вообще сбил все барьеры, а Серега не задел ни один барьер. Потом сказал, что вообще ничего не помнит, вот старт — и вот финиш, помнит только, что на каком-то барьере все соперники отвалились, он бежит один, никого больше нет.

Когда он финишировал, мы тут чуть с ума не сошли. У нас весь дом на ушах стоял: все за него болеют, все плачут от радости. У меня 40 телефонных звонков, телефон раскалился. Четвертый день принимаю поздравления из разных городов, стран, на разных языках.

– На самом первом Чемпионате мира, в 1983 году я получила травму, хотя была там фаворитом. В 1984 году, когда у меня был рекорд Советского Союза, и я проигрывала лидеру мирового сезона всего несколько очков, мы не поехали на Олимпийские игры в Лос-Анджелес по политическим причинам. А мне тогда была гарантирована золотая медаль, потому что по всем видам многоборья у меня был лучший результат — ну, в худшем случае, серебряная… Когда отмечалось 20-летие чемпионата Мира, меня, как рекордсменку страны, приглашали туда почетной гостьей, но чемпионкой мира я так и не стала. Эту свою победу Сергей одержал, в том числе, и за меня.

Мама Дэвида Оливера, который выиграл чемпионат мира в 2013 году, бегала 400 метров с барьерами. И в 1980 году она была лидером мирового сезона, но тогда Америка бойкотировала Олимпиаду! «А моя мама к вам в 1984 году не поехала!» — говорит ему мой сынок.

– Мы не ставили цели вырастить чемпиона мира и семикратного чемпиона Европы. Нам хотелось, чтобы ребенок был, во-первых, здоров, а во-вторых, все время занят. Тогда уже начиналась эта компьютеризация, дети уже начали просиживать за игровыми приставками…. Поэтому занять его чем-то нужным и правильным было нашей задачей номер один, и с трех лет мы начали его водить на плавание. Потом, чтобы он научился вести себя в коллективе и понял, что такое чувство локтя, отдали его в футбол, в хоккей, он немножко занимался волейболом, ходил на бокс, чтобы уметь постоять за себя, на шахматы, чтобы развивались мозги… Он ходил и на аэробику, и в воду с вышки прыгал, чтобы не быть трусом. Мы хотели, чтобы у нас был разносторонний, спортивный ребенок. Но в приоритете у сына все равно была учеба. Он окончил школу с одной четверкой, самостоятельно поступил на юридический факультет университета, и на следующий день после защиты диплома поехал на Олимпиаду в Лондон. То есть, ребенком надо заниматься — может быть, он не будет чемпионом мира, но он будет здоровым, всесторонне развитым и хорошим человеком. Второе высшее образование Сергей получил в Тюменском государственном университете, диплом писал на тему: «Теория и практика подготовки сильнейших барьеристов мирового уровня». Там он рассматривал, в чем преимущества американской школы барьерного бега, чем отличается европейская школа, взял лучшие наработки, соединил… И остался учиться в аспирантуре — возможно, этих его размышлений хватит еще и на диссертацию.

– Плаванье, бокс, футбол, хоккей, шахматы — мы отдавали его в любой вид спорта, только не в легкую атлетику. Потому что я сама, будучи 11 лет первым номером сборной Советского Союза, тренировалась где угодно, только не в Барнауле, потому что здесь условий для этого нет. Манеж, построенный при царе Горохе, стадион Динамо — больше тренироваться негде. Поэтому примерно 280 дней в году мы проводили на централизованных сборах. Это — без мужа, без семьи, без детей, бесконечно по ним скучаешь, бесконечно сидишь на переговорных пунктах, чтобы хоть немного пообщаться с родными.… Поэтому я говорила: все, что угодно, только не легкая атлетика! Но он подрос, и, когда стал принимать решения самостоятельно, захотел легкую атлетику. Мы думали: ну, побегает, попрыгает…. А он задержался. Ему понравилось, что все боятся барьер бежать, а он не боится. И остался. И много времени проводит на сборах, чтобы иметь возможность полноценно тренироваться.

Сергей Шубенков. Фото: Cao Can / Zuma / TACC

В 2012 году к Сереге, чтобы поднять ему настроение перед Олимпиадой, приехал рекордсмен Европы Колин Джексон, его кумир. Колин входит в международную федерацию легкой атлетики, и ему там сказали: в далеком сибирском городе есть такой парень, твой фанат, давай устроим ему сюрприз. Серега приезжает на тренировку, а там раз — и выходит Колин Джексон. Серега вообще… офанарел просто! Они разговаривали, и Колин сказал: тренироваться хорошо в маленьком провинциальном городе, когда ты можешь делать три тренировки в день, не тратя время на дорогу, на пробки… Серега так и настроен — он любит Барнаул, ему здесь нравится и не хочется отсюда уезжать.

Мое мнение сыну всегда очень важно, со всех соревнований он звонит в первую очередь мне, и я ему рассказываю: где у него ошибка, какая, на каком барьере. Но я безжалостный критик, поэтому, думаю, и тренером не стала — дети бы меня не выдержали.

– Мне кажется, сейчас в спорте изменилось все, даже люди стали другими. Спорт сейчас — индустрия, часть политики; спортсмены и в Думе, и в законодательных собраниях. А для нас спорт был — это даже не объяснишь. Вот надели на меня майку с гербом Советского Союза, так я в этой майке даже на тренировки ходить не могла, только на соревнования, потому что это так празднично, и важно, и эти буквы: СССР… А сейчас это ни во что не ставится. «Побежишь за сборную?» — «А сколько вы за это заплатите?» И это даже на уровне сборной Алтайского края. Не знаю, почему люди так изменились…

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе